Болезни роста

llllllll.ru
Авторы проектов благоустройства в малых городах не всегда знают, что из них получится

В октябре этого года в Нижнем Новгороде был дан старт второму этапу Всероссийского конкурса лучших проектов создания комфортной городской среды в малых городах и исторических поселениях. Конкурс существует совсем недавно — с 2018 года, но уже успел завоевать большую популярность. В течение шести лет (2019-2024 гг.) в малых городах и исторических поселениях планируется обновить порядка пятисот территорий. Государство направит на эти цели 30 млрд рублей. Однако, как и всякое новое дело, конкурс не избежал некоторых «болезней роста». О них в интервью «Стройгазете» рассказал руководитель проектной группы «8 линий», архитектор Антон КОЧУРКИН.

Screenshot_1.png

«СГ»: Конкурс на благоустройство малых городов и исторических поселений можно, пожалуй, отнести к разряду «народных». Жители и администрация активно принимают участие в обсуждении проектов и расстраиваются, если не выигрывают гранты. А как вы, непосредственный участник, видите конкурс?

Антон Кочуркин: Конкурс взбодрил всю страну, в городах все зашевелились и активизировались. Это большое достижение, что где-то в далекой Амурской области или в Салехарде люди стали думать, как им сделать свой город лучше. В этом есть огромный плюс конкурса. Я общаюсь с администрациями разных городов и понимаю, что у всех совершенно разные представления о прекрасном, в большинстве случаев нет ясного понимания, с чем выходить на конкурс. Но если этот вопрос поднимается в администрации, это уже плюс, и рано или поздно город найдет возможность подготовить заявку. Еще один плюс в том, что есть попытки провести исследования для конкретизации технических заданий. Я впервые вижу конкурс, где есть и городские социологические исследования, и даже попытки создать социокультурную программу.

«СГ»: Энтузиазм — это хорошо. А какие проблемы вы видите?

А.К.: Проблемы тоже есть. Во-первых, на деньги, которые получают города, максимум сто миллионов, можно сделать не так уж много. Во-вторых, сроки очень сжатые. Где-то проект можно реализовать за год, а где-то нельзя, потому что есть вопросы с землей, с собственниками или с согласованием статуса охраны культурного наследия, которые быстро не решаются, приходится тратить больше времени, а в конкурсных условиях это не учтено, к сожалению. Хотя, в принципе, то, что есть четкие сроки, в которые надо уложиться, правильно. Еще одной проблемой является авторский надзор, а точнее, его отсутствие. На первом конкурсе наша группа работала с двумя проектами — в Выксе (Нижегородская область) и в Билярске (Татарстан). В Выксе мы успешно защитили концепцию, подружились с администрацией. Но в процессе реализации проекта они сами стали что-то переделывать, и совершенно случайно через несколько месяцев я увидел, что все превратилось в пиратскую копию Диснейленда. Мы вмешались, и нам удалось отстоять идеи, заложенные в концепции. Я написал главе города Выкса о том, что проект нельзя менять в процессе работы. Меня выслушали, собрали консилиум, все обсудили, согласились с моими доводами и даже нашли деньги на сопровождение проекта. В результате мы осуществляли не авторский надзор, но хотя бы контроль над рабочим проектированием, благодаря чему удалось отстоять большую часть наших идей. Тем не менее, я до сих пор не знаю, как все получится, так как проектировало все местное архитектурно-планировочное управление (АПУ), и оно стало автором рабочего проекта, а не мы, а значит, последующий авторский надзор мы тоже не имеем права вести.

Совсем другая ситуация в Татарстане. Там понимают, кто такой архитектор и зачем он нужен. Мы делали проект для совсем маленького Билярска, где живут всего 2,5 тысячи человек. Но отношение к авторам проекта там было совершенно иным. В Выксу мы готовы были сами ехать на стройку и бесплатно консультировать, но подрядчик в этом не был заинтересован. В Татарстане наоборот, люди сами нам звонят и спрашивают, как сделать тот или иной узел, просят приехать посмотреть. Строитель там ничего не делает без согласования с архитектором. Конечно, при таком отношении мы готовы и за какие-то символические деньги работать, чтобы сделать качественный проект, потому что я понимаю, что не только мне это нужно, это нужно всем, кто вокруг — администрации города, его жителям.

«СГ»: Еще в начале конкурса были опасения, что проекты будут похожи друг на друга, особенно если они выходят из одного бюро. Насколько они оправдались?

А.К.: Как они могут быть похожи? В Выксе реновация коснулась парка и набережной. Парку 260 лет, там есть и богатое прошлое, и современная культура. Отсюда родилась концепция трехчастного деления на «прошлое, настоящее и будущее». «Прошлое» — это баскеты и регулярная планировка, отсылающая к планировке времен Баташевых, «настоящее» — территория, где собраны сервисы и все, что продается-покупается в парке, «будущее» — просто сосновый лес с арт-объектами для неспешных прогулок на свежем воздухе. В Билярске другая тема. Там три религии — тенгрианство (язычество), мусульманство и православие — вместе существуют вокруг Святого ключа. Прежде, чем начать работу, мы с местными студентами сделали исследование, провели социологический опрос. И на основе этого уже была выстроена модель. Там все немного такое деревенско-брутальное — лавки из больших толстых бревен, беседки, напоминающие башни древнего Булгара. О какой похожести проектов может идти речь? Разная аудитория, контекст и история порождают разные подходы, разный дизайн.

«СГ»: В новом конкурсе будете участвовать?

А.К.: Да, будем. Сейчас доделываем проект в Губахе в Пермском крае. Еще впереди несколько проектов в городах в Амурской области и на Кавказе, но поскольку контракты пока не подписаны, говорить об этом рано.

Справочно:

Проектная группа «8 линий» (Москва) работает в области развития территорий, архитектуры, ландшафта и дизайна, ведет кураторскую и выставочную деятельность с 2011 года.
Теги: