Системный стоп-фактор

В России отсутствуют реальные условия для технологического развития бизнеса, использующего строительную и специальную технику

В 2018 году объем российского рынка строительной и специальной техники показал прибавку в 30%, хотя еще годом ранее темпы прироста составляли уверенные 50%. Первый квартал 2019 года подтвердил, что это падение не было случайным. Несмотря на колоссальную емкость рынка и меры поддержки отечественных производителей, прирост за первые три месяца остался на уровне 13%, и сохраняющаяся вялая динамика второго квартала по меньшей мере настораживает.

Говоря о причинах падения рынка, многие эксперты указывают, прежде всего, на введение утилизационного сбора. Безусловно, эта мера сделала иностранную технику менее доступной, но при этом она не помогла отечественным производителям реализовывать больше машин. Темпы роста в этом сегменте сократились даже сильнее, чем на рынке в целом: с 36% в 2017 году до 12% по итогам 2018 года.

Относительная стабильность наблюдается только в географии сбытовых цепочек. Москва и Центральный федеральный округ обеспечивают около 1/3 всех продаж новых авто. Остальные 60 с небольшим процентов примерно поровну делят между собой Санкт-Петербург, Северо-Западный, Сибирский и Приволжский федеральные округа. Можно предположить, что снижение темпов связано с глобальными трендами, но европейский рынок показывает активный рост 13 кварталов подряд при гораздо меньших показателях емкости. Таким образом, негативное влияние внешних факторов исключено.

В нарушение логики

Внутри страны имеется огромный спрос на строительную и специальную технику. Речь идет о разработке месторождений и добыче полезных ископаемых и других отраслях. Например, в угольном секторе Россия занимает устойчивые позиции крупнейшего экспортера. В нефтегазовой отрасли стабильно входит в «тройку» сильнейших игроков. По законам экономической логики рынок тяжелой строительной техники в России должен минимум в два раза превышать аналогичный сегмент Англии, где нет такого количества месторождений и схожих объемов добычи. На практике же российский рынок по объемам немного уступает английскому — 7800 и 8000 единиц соответственно.

Другой пример — дороги. По данным Мирового банка, на 100 кв. км площади в России приходится всего 6 км дорог с твердым покрытием, в ЦФО ситуация немного лучше — 36 км. Для сравнения, в Швеции этот показатель равен 129 км, в Польше — 132 км, во Франции — 192 км. Сегодня в РФ реализуются десятки проектов дорожного строительства. Задача развития инфраструктуры стоит на уровне национальных проектов, помимо этого, действуют региональные программы. По всей стране идет дорожная стройка, в ближайшие десять лет предстоит проложить сотни километров полотна. В таких условиях российский рынок дорожных катков должен активно прирастать и очевидно обгонять по объемам Германию, которая давно и успешно построила всю систему своих автобанов. На практике же мы видим другую картину: рынок дорожных катков в России составляет 1250 единиц, в Германии — 1750 единиц.

Нереализованный потенциал

Мировой банк проанализировал статистические показатели 41 страны, формирующей 96% мирового ВВП, в том числе Нидерландов, Дании, Норвегии, Финляндии, Германии, Франции, Италии, Великобритании, Южной Африки и России.

По данным исследования, за последние 20 лет параметры производительности труда в тех секторах промышленного производства, где используются строительные машины, практически не изменились. Это глобальная проблема, но в России она стоит особенно остро. У нас, как и 20 лет назад, для того чтобы выкопать траншею, используется труд 30 работников с лопатами, а не один траншейный экскаватор. Об этом свидетельствуют минимальные объемы сектора компактной техники, которая практически не продается в России (около 1600 единиц по итогам 2018 года). Для сравнения, в Германии объемы данного сегмента составляют порядка 28000 единиц. По сути, эти цифры показывают, насколько цивилизованным является рынок той или иной страны и какие инструменты используют его игроки для повышения экономической эффективности. Немецкие компании минимизируют время работ за счет использования компактной техники, российские — делают ставку на дешевую рабочую силу. Отчасти такой подход обоснован, стоимость компактного экскаватора — около 3 млн рублей, утилизационный сбор составляет порядка 1,5 млн рублей. В таких условиях малопроизводительный ручной труд бригады работников с лопатами остается более дешевым вариантом.

Таким образом, проблема выходит далеко за рамки собственно низких продаж компактной техники и упирается в системный стоп-фактор — отсутствие реальных условий для технического и технологического развития бизнеса, использующего строительную и специальную технику. В эпоху инноваций, повсеместного внедрения автоматизированных решений и глобальной конкуренции такой подход выглядит не просто архаичным, он представляет проблему с точки зрения долгосрочного развития компаний. Находясь в зависимости от дешевой рабочей силы, они не могут организовывать бизнес-процессы в соответствии с требованиями новой цифровой экономики. И если сейчас эти риски еще не так очевидны, то уже через 5-7 лет они составят реальную угрозу.

Между тем, рынок открывает огромные возможности. Помимо большой емкости секторов тяжелой и дорожной техники, есть хорошие перспективы развития сегмента компактных машин. Этот рынок обладает огромным потенциалом, который не реализуется сегодня в силу того, что ранее был осуществлен ряд инициатив, спорных с точки зрения стратегического развития отрасли и промышленной индустрии в целом. Сегодня нужны новые решения — эффективные, экономически целесообразные и нацеленные на устойчивое развитие в долгосрочной перспективе.