Высота прорыва, глубина падения: почему отрасль разрывается между футуризмом и «латанием дыр»?

«С одной стороны, есть светлое будущее с точки зрения развития технологий, возможностей, удобства, качества. С другой стороны, мы еще пока это не в полной мере реализуем», — констатировал директор Института экономики и регулирования инфраструктурных отраслей НИУ ВШЭ Илья Долматов.

Главное противоречие, по его словам, упирается в финансы. Социально ориентированные тарифы для населения, призванные сохранить доступность ЖКУ, фактически выхолащивают экономическую основу для модернизации. «Вот этот баланс между стоимостью ресурсов и тем, какие мы хотим технологии, иногда упирается в то, что мы не можем их реализовать в рамках финансовых ограничений», — отметил он.

Анализ последнего десятилетия не дает повода для оптимизма: прорыва в обновлении ЖКХ так и не произошло, проблемы колоссального износа, высоких потерь и хронической ресурсной неэффективности не только сохранились, но и усугубились. Государство бросает вызов самому себе, ставя амбициозные цели по повышению темпов замены сетей в 2,5, а то и в 5 раз — однако даже заявленное финансирование в 4,5 трлн рублей выглядит призрачным. «Наши расчеты показывают, что даже то финансирование, которое определено стратегическими документами, сегодня невыполнимо: около триллиона рублей не можем найти», — напомнил Илья Долматов. И это без учета реальных потребностей, которые могут быть на порядок выше.

Проблема усугубляется порочной практикой «латания дыр», когда модернизация ведется точечно, не создавая синергетического эффекта. «Перекладка труб эффективнее, если ее делать большими участками, а не латать дыры и потом каждый раз к этому возвращаться», — подчеркнул эксперт. Выход он видит в комплексном подходе и привлечении частных инвестиций. Но в нынешних макроэкономических условиях это напоминает попытку запустить двигатель с пустым баком.

Живой и очень симптоматичный пример системной проблемы — подмосковный город, попавший на 50-е место (из 51-го) в рейтинге по удовлетворенности сферой ЖКХ. Его представитель задался мучительным вопросом: как малому городу с его стареющим фондом домов 1955 года постройки перенять столичный опыт? Совет от эксперта в этой ситуации звучал скорее как констатация беспомощности системы: активнее взаимодействовать с властями и требовать включения в программы модернизации. «Если население активное, оно добивается своих задач. Если население пассивное, то, собственно, власть не сильно стремится решать за него эти проблемы», — резюмировал Илья Долматов.

Цифровизация, которую часто провозглашают панацеей от всех бед, упирается в кадровый голод и сопротивление изменениям внутри самой отрасли. «Стройка — объективно одна из самых сопротивляющихся отраслей в части диджитализации, потому что не хочется менять подходы», — констатировала руководитель направления стратегического развития цифровых решений строительной отрасли ГБУ «Мосстройинформ» Елена Звонарёва. При этом она призвала к здоровому прагматизму: «Когда мы говорим про цифровизацию, мы не говорим, что нужно поменять строителей на IT-блок, — мы говорим, что это один из отличных инструментов».

Роботизация — другой модный тренд — упирается в простой экономический расчет: пока в регионах есть люди, готовые работать за 25 тысяч рублей, бизнес не будет массово покупать дорогостоящих роботов. Футуристичный взгляд на отрасль предложил исполнительный директор Национальной ассоциации водоснабжения и водоотведения Артём Крупенко. Вместо традиционного анализа он вместе с нейросетями смоделировал «идеальную модель ЖКХ» для малого города. В этой виртуальной утопии — полная энергоавтономность, замкнутые циклы водоотведения, где очистные сооружения становятся заводами по производству полезных продуктов, и 100-процентная переработка отходов. «Это то, к чему стремится даже наше законодательство», — отметил Артём Крупенко. Этот мысленный эксперимент ярко подсвечивает пропасть между желаемым будущим и нынешней реальностью.

Парадоксальным образом лабораторией для испытания новых подходов стали новые регионы. Как рассказал руководитель подразделения «Ресурсоснабжающие организации в новых субъектах РФ» в Публично-правовой компании «Фонд развития территорий» Гайк Багдасарян, там с чистого листа создаются единые ресурсоснабжающие организации. Это гигантская задача: 4 миллиона человек, 20 тысяч километров сетей водо- и 8 тысяч теплоснабжения. Однако и этот путь полон вызовов — от колоссального износа сетей до отсутствия экономически обоснованных тарифов.

Между тем, на другом полюсе отрасли зреет иная, но столь же сложная проблема — вызовы сверхвысотного строительства. Главный архитектор бюро CONTINUUM Олеся Могилевская указала на тренд — Москва активно выходит за высотную отметку в 100 метров. «По сути, это не просто секции, поставленные одну на другую. Речь идет о разных процессах, коммуникациях, потоках людей — все это сосредоточилось в одной точке», — сказала она. Это порождает принципиально новые задачи — доставить воду на 100-й этаж требует мощных насосов, а отключение электричества становится катастрофой. «Технологичная система оборудования и обслуживания фасада выглядит вот так», — показала Олеся Могилевская схему, напоминающую устройство космического корабля. Эксплуатация таких «вертикальных городов» потребует принципиально иных компетенций. «Наверно, настал момент, когда человек уже не вылезет на фасад на 108-м этаже, потому что боится», — сказала архитектор.

Итогом дискуссии стало понимание, что ЖКХ будущего — это не только про землю и трубы, но и про управление сложнейшими инженерными системами на сотнях метров в высоту. Преодолеть пропасть между виртуальной утопией и реальностью, где предстоящий 2026-й год выглядит тяжелым, можно только одним способом — перестав «латать дыры» и начав мыслить комплексно.