Анализируй это: в Главгосэкспертизе считают, что интеллектуальное развитие стройки намного повысит ее эффективность

Министр строительства и ЖКХ поддержал инициативу Главгосэкспертизы объявить 2024-й Годом заказчика в строительной отрасти. Многие проблемы, возникающие в процессе экспертизы и в дальнейшем при строительстве и сдаче объекта, связаны с тем, что заказчик «проседает»: не хватает у него сил, компетенций, где-то даже умения владеть ситуацией. Эта слабость заказчика приводит к тому, что другие участники строительного процесса начинают, что называется, тянуть одеяло на себя, исходя из своих ведомственных интересов, ведь у каждого из них своя задача, и тут никого нельзя винить. В ситуации, когда участников много, и каждый из них преследует свою цель — кто-то отвечает за деньги, кто-то за стройку, кто-то за качество, — порой просто не хватает сильного заказчика. Отсюда и возникла идея в течение 2024 года этому вопросу уделять особое внимание.

В результате, по итогам прошедшего года, стало очевидно, что наши усилия были ненапрасными. Во-первых, если говорить о государственных учреждениях — и это не только мнение Главгосэкспертизы, но и региональных экспертных организаций, — мы действительно усилили представительство заказчиков в процессе прохождения экспертизы. Было активировано большое количество личных кабинетов заказчика, увеличилось их присутствие на совещаниях, встречах и мероприятиях, связанных с процедурами оценки проекта. Также возросло участие служб заказчиков и их представителей в обучающих мероприятиях Главгосэкспертизы — вебинарах и семинарах, специализированных корпоративных программах и курсах повышения квалификации по различным направлениям строительной деятельности. В связи с возросшей вовлеченностью заказчиков в управление проектом ситуация с его реализацией становится более контролируемой.

Не могу не упомянуть, что при поддержке Минстроя в 2024 году получила свое развитие Ассоциация «Национальное объединение технических заказчиков и иных организаций в сфере инжиниринга и управления строительством» (НОТЕХ). Она активно включилась в работу и начала пополнять свои ряды, приняла, не без нашей помощи, стандарты работы технического заказчика, что тоже послужило развитию института профессионального заказчика в целом.

Конечно, нам есть еще к чему стремиться. Я не могу сказать, что мы всем довольны, но в совершенствовании института профессионального управления стройкой сделаны значительные шаги.

Ваша команда в течение десяти лет продвигает различные инструменты и цифровые сервисы для заявителей. Зачем это было нужно самой экспертизе, и какую отдачу от вложений в цифровизацию получает стройкомплекс в целом?

Во-первых, цифровые сервисы используются экспертными организациями, у которых есть проблемы с загрузкой. Причем они могут быть как в сторону слишком большой загрузки, так и когда она недостаточная. Именно благодаря тому, что мы работаем в единой цифровой среде, удается сделать загрузку наших организаций более равномерной. Потому что, когда над проектом работает команда экспертов, в которую входит более 20 человек, находящихся в разных городах, только стабильно устойчивая и развитая информационная среда позволяет нам решать вопросы управления всеми процедурами экспертизы, включая нагрузку экспертов.

Второй момент — сама работа эксперта, заключающаяся в оценке технических решений на предмет соответствия требованиям. В этой работе очень много рутинных операций, и именно благодаря информационным технологиям мы смогли ряд из них исключить или оптимизировать. Без этого никак нельзя: объемы строительства растут, и нам надо было либо увеличивать количество экспертов, либо внедрять цифровизацию. Мы сначала перевели всю документацию в электронный формат, затем стали учиться обрабатывать данные, работать не просто с электронными копиями документов, а непосредственно с данными, которые читает машина и может интерпретировать любая система. Это позволило нам убрать такие рутинные процессы, как, например, сопоставление текстов, что повысило эффективность работы экспертов в несколько раз.

Если представить, что не было бы такой активной работы по цифровизации, то число экспертов, наверное, намного превысило бы нынешнее?

Да, их число пришлось бы существенно увеличить, если бы они пользовались прежними инструментами. Сейчас падения числа экспертов не происходит, аналитические команды даже увеличиваются, но они во многом прирастают технологами, то есть теми, кто работает с цифрой, с данными.

А главное — переход к машиночитаемым данным позволил не просто автоматизировать процесс, чтобы стало все быстрее и легче, а привел к появлению огромного массива данных, полезных для стройки и заказчика. Например, из Единого государственного реестра заключений, который содержит все данные по всем объектам страны — там уже более 460 тыс. разделов, — мы можем узнать, сколько стоят объекты, как они различаются по регионам, какие технические решения используются наиболее часто. Это огромный массив машиночитаемых данных, которые можно использовать как на уровне макроэкономики, то есть для управления стройкой в целом, так и для формирования уже конкретных решений, чтобы не изобретать велосипед. По сути, мы подходим к тому, что формируется набор данных, при грамотном структурировании которых можно не собирать заново проект каждый раз, а просто его строить из технических решений, а также использовать ценовые параметры, которые уже проверены тысячи раз.

На какой стадии внедрения искусственного интеллекта (ИИ) вы находитесь? Вошли ли в стадию генеративного ИИ и используете ли большие языковые модели?

До языковой модели еще далеко. Мы работаем в этом направлении, ищем, но в принципе подход к формированию языковых моделей, а именно к интерпретации терминов, понятий и так далее, не является сейчас доминирующим. Мы решаем более утилитарные задачи. За счет внедрения XML-формата у нас появляются довольно большие данные. Вручную обработать их тяжело, поэтому мы учим с этими данными работать нейросети. Например, осуществлять поиск информации в массиве документов не за счет кодирования, а за счет контекстного смыслового поиска. Машина сама обрабатывает блок скомпилированных данных и уже на основе этого анализа предлагает какие-то решения.

У нас есть практика, когда по загружаемой проектно-сметной документации (ПСД) именно машина определяет, каких экспертов нужно обязательно привлекать. Вроде бы незначительный вопрос, но, если речь идет о том, что на объект надо назначить 25-27 экспертов и, соответственно, платить им заработную плату, а потом, когда эксперты погрузятся в работу, вдруг окажется, что вопроса, по которому их привлекли, практически нет, — это может привести к значительному перерасходу ресурсов. Машина же глубоко и быстро при первичном ознакомлении с ПСД может разобраться в ситуации и по контексту и по смыслу определить, какие именно направления экспертизы нужны для данного объекта.

Также ИИ помогает выявить противоречивость данных, содержащихся в ПСД. Чтобы эксперты не тратили много времени на выявление несоответствия данных об одном и том же объекте, нейросети основной массив этой рутинной работы берут на себя. Кроме того, эксперты выдают сотни тысяч замечаний, обработку и структурирование которых хорошо выполняют нейросети. За счет этих технологий можно избавить экспертов от рутины, освободив их время для выполнения уникальных и более творческих задач.

Как трансформировалась профессия строительного эксперта за последние годы? Остался ли он экзаменатором проектировщика или его функции изменились?

Если роль эксперта сводится лишь к оценке соответствия ПСД требованиям, тогда он всего лишь проверяющий. На самом деле, в современном мире практически во всех сферах продвигается подход, ориентированный на данные. Президент России отмечал, что мы приходим к экономике данных во всех отраслях, не только в строительной. Также продвигается и риск-ориентированный подход, когда мы не ходим друг за другом, проверяя каждый шаг, а концентрируемся на рисках. При этом информационные технологии начинают доминировать и вытеснять рутинные процессы. Соответственно, трансформируется и профессия эксперта, и мы уходим от роли проверяющего.

Сейчас заказчики и проектировщики ждут от нас другого и ставят перед нами задачу: есть данные по всей строительной отрасли, а вы как эксперты, пожалуйста, обеспечьте, чтобы в информационной системе, в которой продуцируются решения по конкретной стройке, был такой модуль, как система управления требованиями. То есть эксперты должны настроить информационную систему так, чтобы она не позволяла делать что-либо неправильно.

Борьба за качество и за соответствие требованиям закладывается внутри самой системы, поэтому мы продвигаемся в сторону инжиниринга, подразумевая под ним комплексное консультирование или экспертное взаимодействие с хозяевами стройки. И не только у нас, но и во всем мире есть инжиниринговые институты, компании, организации, которые, обладая большими знаниями, опытом, базами данных и квалифицированными специалистами в разных отраслях, могут этот свой потенциал грамотно применить к конкретному случаю и помочь клиенту. Делаем мы это двумя способами — предлагая набор сервисов, информационных систем, технологий, проектных решений и программного обеспечения, в котором застройщик живет и проектирует свои объекты, и с другой стороны — обеспечивая свое присутствие как консультанта, сопровождающего лица, с тем чтобы удержать от ошибок и подсказать наиболее эффективное, оптимальное решение.

Мы хотим, чтобы к нам не попадали проекты, на создание которых уже потрачены сотни миллионов, приняты все решения по их реализации, и вдруг на стадии экспертизы выясняется, что, допустим, трасса определена некорректно, нарушены требования к зонам с особыми режимами, или выявляются какие-то другие обстоятельства, которые трудно исправить. При этом бюджетные средства уже потрачены и сроки упущены. Поэтому мы продвигаем идею, что экспертный инжиниринг, под которым мы понимаем экспертное сопровождение, должен присутствовать с момента замысла до завершения проекта — и даже в период эксплуатации, потому что рано или поздно возникает необходимость в капремонте и реконструкции объекта. Просто на таких этапах интенсивность участия эксперта уже снижается, он как бы «в засаде» сидит. Но если вдруг встанет вопрос, например, о том, что к существующему зданию надо добавить новый корпус, то эксперт должен быть готов предложить оптимальное решение.

Если вы больше не экзаменуете проектировщика, то, по идее, его творческий потенциал должен возрастать. Так ли это?

Я вам могу крамольную мысль высказать: на самом деле, граница между проектировщиком и экспертом исчезает. Проектировщик должен понять, что стройка сильно поменялась, и его роль изменилась: ему надо не просто нарисовать объект, а помочь заказчику построить его. Для этого надо быть инженером-консультантом, который все время предлагает заказчику оптимальные решения, подсказывает, использует разнообразные инструменты. При таком подходе мы, экспертиза и проектировщики, теперь в одном цеху. Только мы отвечаем за систему требований на стадии планирования и проектирования, а они — за использование этих требований в каждом конкретном случае, они их как бы «приземляют». Например, когда начинается проектирование учебного корпуса, то мы говорим проектировщику: подожди, не фантазируй, а лучше открой «Витрину проектов» и посмотри, сколько таких корпусов спроектировано в стране за последний год. Он открывает и из 30 корпусов выбирает подходящий для своей климатической зоны.

Именно на стадиях, когда еще формируется решение, работает Инжиниринговый центр, который мы создали в 2021 году. С тех пор у нас больше сотни объектов прошли технологический и ценовой аудит, обоснование инвестиций в период, когда еще нет твердых проектных решений. На предпроектной стадии проработано уже 1 348 объектов с капитальными вложениями больше двух трлн рублей, по 582 из них уточнены технические решения, в том числе стоимость. Причем уточнены как в сторону удешевления, так и в сторону удорожания. Обычно экспертов воспринимают как тех, кто «режет» деньги, но в реальности мы работаем в оба конца.

Помогает ли в этой работе переход на ресурсно-индексный метод (РИМ) определения стоимости проекта? Эффект от него вроде бы уже виден, но в то же время он остается дискуссионной темой.

Уже можно констатировать, что переход на РИМ — это правильное решение. Об этом свидетельствует и международная практика. Например, когда мы побывали в Китае, то убедились, что китайцы тоже движутся в этом направлении. Только у них это называется переход к рыночному фактору определения стоимости, что, по сути, то же самое, потому что более реальная рыночная стоимость должна учитываться при планировании, проектировании и осмечивании объектов, что на самом деле и означает ресурсный метод. Если базисный метод — это наследник советской системы, когда была стабильная плановая экономика и можно было в базе определить, сколько что стоит, все нормировать и затем пересчитать индексами, то в рыночной экономике это плохо работает, потому что все дорожает по-разному — что-то очень сильно, а что-то и не очень. Поэтому переход к РИМ — движение в правильном направлении, и его надо продолжать.

Как вы помогаете сметчикам перестроиться?

Обучаем и информируем их. Есть ФГИС ЦС, сервисы в помощь, например, КПСР (комплекс проверки сметных расчетов), даем разъяснения — направили большие ресурсы на это. В принципе, надо понимать, что мы уже перешли на РИМ, правительство приняло соответствующее решение, но если кто-то чем-то недоволен, то мы готовы разбирать каждый случай. Если не хватает, например, данных о стоимости ресурсов, то восполняем этот пробел очень быстро, а если вызывает сомнения какая-то формула, то консультируем.

Много перемен произошло в стройке за эти 10 лет. Но что за этот период можно назвать самым важным?

Экспертиза — это элемент управления, и с точки зрения развития системы управления стройка за последние 10 лет «поумнела». Президент в 2019 году дал на Госсовете поручение переходить к управлению жизненным циклом строительных объектов с использованием информационных технологий. Это позволит стройке реализовать огромный потенциал в части повышения качества управления и, соответственно, эффективности. При этом надо учитывать несколько факторов, в том числе геополитическую, рыночную и финансовую ситуации. Сейчас выживет только тот, кто использует систему управления, которая обеспечит внутреннюю эффективность национальной экономики с учетом этих факторов. Это применимо и к строительной сфере, объединяющей все отрасли экономики и в силу своей междисциплинарности очень сильно зависимой от системы управления, поэтому стройка просто обязана быть «умной».

Интеллектуальное развитие стройки позволит намного повысить ее эффективность. Сделать это нелегко, потому что трудно соединить ограниченные сроки строительства и ресурсы с качеством, надежностью и безопасностью при ряде действующих различных ограничений. Поэтому борьба за «умную» стройку — это ключевое направление