Желание жителя — закон: Евгений Михайленко о том, чем опасны для российских городов «человейники»

Евгений Константинович, как вообще связаны социологические исследования с принятием градостроительных решений?

Социологические исследования в классическом понимании являются оптимальным инструментом учета общественного мнения, что, безусловно, важно для принятия правильных градостроительных решений. Результаты соцопросов при возведении очередного объекта недвижимости помогут не только удовлетворять интересы застройщика, но и учитывать пожелания будущих жильцов: все равно в итоге все решает потребитель. Именно поэтому для создания успешного проекта важно обладать информаций о запросах и пожеланиях этого потребителя.

Расскажите о конкретных случаях, когда результаты исследований напрямую повлияли на решения о застройке? Как эти исследования изменили судьбу территорий?

Один из наиболее ярких примеров — это конфликт вокруг строительства храма в сквере в Екатеринбурге в 2019 году: после нескольких дней протестов именно с помощью соцопроса было принято решение отказаться от возведения там храма.

Такие случаи периодически возникают, но не все из них переходят в плоскость конфликта и становятся громкими и публичными. Исследования, необходимые для разрешения конфликтов, проводятся, но 99% из них просто не выносятся на публику.

Часто риелторы используют понятие «неблагополучный район». Что это такое с точки зрения социологии?

Как правило, имеется в виду район, где человек не может реализовать свои пожелания, поскольку набор городских услуг там либо отсутствует, либо очень скуден. Обычно это окраины.

Вместе с тем, качество городской среды, наличие разнообразных элементов, востребованных жителями, безусловно, влияет и на состав населения района. Если район удален от центра или в нем бедная социальная инфраструктура, в дефиците элементы городской среды, ниже стоимость квадратного метра, то это создает риск появления окраинных районов массовой жилой застройки, получивших в народе название «человейники».

В таких жилых комплексах могут позволить себе приобрести жилье, как правило, люди с невысоким достатком. Это, в свою очередь, будет влиять и на качество социальных коммуникаций, складывающихся в этом районе.

А может ли грамотная градостроительная политика снизить уровень преступности в городах?

Конечно, может. Но есть ведь и разные типы преступности — кражи, разбойные нападения, убийства. И, как правило, реализуются они в разной городской среде. Можно, например, сделать сверхбезопасный туристический город, но в нем все равно будут преобладать характерные для него преступления — карманные кражи, мошенничество.

Из классических ответов на этот вопрос можно привести теорию Джейн Джекобс (Jane Jacobs), которая в своей книге «Смерть и жизнь больших американских городов» (The Death and Life of Great American Cities) пишет, что за улицами должен быть социальный контроль — они должны символически принадлежать местным жителям, которые будут следить за правопорядком.

Продолжая тему: что такое гетто и почему они появляются в больших городах?

Нередко понятие «гетто» тесно связано в сознании граждан с этническими и мигрантскими характеристиками, но это совсем необязательно: это моноэтническая история. Гетто — это как раз и есть неблагополучные районы, характеризующиеся дефицитом услуг, отсутствием привычных городских благ. И речь не только о магазинах, но, по большей части, и о базовых социальных услугах — школах, больницах. Отличительная важная особенность гетто — это всегда достаточно закрытая территория: люди из гетто не ездят в город, и наоборот.

И как с этим быть?

Опасность для города, в котором есть гетто, имеет свою особенность: с такими территориями очень сложно бороться. Здесь, например, не будет работать способ простого расселения, размазывания населения гетто ровным слоем по городу. Зачастую такой способ не просто не помогает, но еще и снижает цену на жилье в районах переселения. В борьбе с гетто может сработать только комплексный подход по повышению благополучия всего района.

Так что же делать?

Вообще, у каждой такой территории своя специфика, поэтому и решения должны быть разные. Если территория считается неблагополучной не из-за статистики преступлений, а просто из-за ее криминального образа, то одним из решений может стать внутригородской туризм.

В некоторых городах практикуют такую политику: горожан начинают возить на экскурсии в гетто, а жителей гетто — на экскурсии в другие части города, чтобы показать, что везде живут одинаковые люди и с ними можно общаться.

Есть еще решения, связанные со школьным образованием, когда в первую очередь за счет качественного школьного обучения район становится более привлекательным, в нем начинают расти цены на жилье. То есть, как видите, универсального ответа на вопрос, как бороться с гетто, нет — каждая ситуация индивидуальна.

В российских городах есть такие неблагополучные районы и гетто?

Сразу подчеркну: для российских городов термин «гетто» некорректен, в России нет и не может образоваться гетто в его укоренившемся понимании. Есть термин «геттоизация», и в какой-то мере он может в России применяться к жилой застройке без инфраструктуры. Именно такие районы и получили в народе название «человейники».

Да и исторических предпосылок нет, ведь градостроительная политика СССР практически не создавала геттоизированных территорий из-за того, что многие обязательства на себя брал город: например, территории при застройке всегда обеспечивались школами и детскими садами.

Однако, надо признать, сложная ситуация, действительно, складывалась в городах или районах, которые изначально строились вокруг крупных заводов, впоследствии закрывшихся, и там, где большая часть населения в один момент осталась без работы. Но даже и в этом случае все равно надо понимать, что в России не может быть контрастно бедных и неблагополучных районов, как, например, в западных городах. Они там строились в другой парадигме, поэтому там может наблюдаться ощутимая разница между благополучными и неблагополучными районами.

Почему же тогда сегодня формируются «человейники»?

Причин на самом деле много. Например, окраинные районы города часто могут рассматриваться как способ закрепиться в нем, а в дальнейшем переехать поближе к центру. А когда человек воспринимает свое жилье в отдаленном районе за МКАД как временное пристанище, он не особо заинтересован активно участвовать в развитии этого района, а запрос на инфраструктуру у него невысок. Девелоперы, кстати, подхватывают подобные настроения и не обеспечивают инфраструктурой такие районы. В какой-то мере это порочный круг.

В России часто обсуждается судьба моногородов. Насколько серьезна эта проблема?

Проблема развития и существования моногородов захлестнула Россию в период кризиса 2008 года. Сейчас слово «моногород» ассоциируется с экономической уязвимостью и с целым рядом социальных проблем.

При этом значительная часть монопрофильных населенных пунктов (а всего в России более 300 моногородов) не обладает характеристиками кризисных. Вопрос же их модернизации, то есть перепрофилирования и диверсификации, непосредственно связан с переходом к экономике инноваций.

В чем социологические проблемы таких населенных пунктов?

Действительно, в кризисных моногородах отмечается обострение социальных проблем. Конечно, не существует двух одинаковых городов, трудности каждого из них требуют индивидуальных решений. Но большинство моногородов сталкиваются со стабильным отъездом населения, в основном трудоспособного, что дополняется и его естественной убылью. Уезжают специалисты с высшим профильным образованием и высококвалифицированные работники, как правило, в крупные города. Кроме того, в социальной сфере также отмечается дефицит врачей «узких» специальностей.

Еще одна очень важная проблема — ограниченные ресурсы бюджета на развитие объектов городского хозяйства и, как следствие, отсутствие в шаговой доступности дошкольных учреждений, досуговых, спортивных объектов и пр.

Каков же рецепт решения проблем моногородов?

Проблемы моногородов вполне понятны и решаемы. В мировой практике, например, применяется комплексный подход к развитию моногородов, включающий в себя реализацию государственных программ поддержки малого и среднего бизнеса, а также программ переобучения работников градообразующих предприятий.

Развитие и модернизация моногородов в перспективе тесно увязаны с оптимизацией системы расселения жителей и размещения производств, а значит, и с социально-экономическим развитием округов и регионов.

Сейчас в России активно продвигаются программы создания в моногородах территорий опережающего социально-экономического развития и особых экономических зон. Снижению социальной напряженности в моногородах призваны способствовать также меры по повышению мобильности трудовых ресурсов, благодаря которым происходит перемещение населения в экономически более благополучные районы.

Москва реализует сегодня множество градостроительных программ. Какие из них вы выделили бы как наиболее удачные?

Я выделю две самые удачные. Первая — программа комплексного благоустройства территорий общего пользования. Таким образом город как бы формирует свою гостиную. Эти территории предназначены для людей и не подлежат отчуждению, что принципиально меняет представление о качестве городской жизни.

А вторая — это, конечно, программа развития транспортной инфраструктуры, в ходе реализации которой появляются принципиально новые эффективные для всей страны решения. Важно отметить: горожане начинают осознавать, что ограничения в движении транспорта действительно необходимы. Конечно, первоначально реакции москвичей были весьма негативные, я имею в виду и выделение пешеходных улиц, и сужение проезжей части. Но уже сейчас люди увидели результат.

Говоря о Москве, нельзя не спросить о программе реновации. Какие задачи, помимо переселения жителей в новые дома, решает эта программа?

Безусловно, реализация такой масштабной программы влечет за собой решение множества важных сопутствующих задач, например, способствует комплексному развитию всего города. В ходе реновации важно не только строительство нового качественного жилья, но и сбалансированное развитие территорий: проектирование и строительство общественно-деловых, досуговых, рекреационных и культурных объектов. Это не только существенно повышает привлекательность территории, но и формирует новые центры притяжения.

Кстати, на сегодняшний день, согласно результатам последнего исследования нашего факультета, улучшить свои жилищные условия и расширить жилплощадь хотят 47% москвичей, являющихся собственниками жилья, и каждый восьмой из них намерен сделать это с помощью программы реновации.

Еще одной масштабной градостроительной программой стала реорганизация бывших промышленных зон. Какой эффект она будет иметь для города?

Промзоны — это важнейший внутренний резерв развития Москвы, зоны формирования новых центров, новых транспортных узлов, что способствует развитию полицентричности.

В то же время, если часть зон действительно готова к реорганизации, то у других есть потенциал для развития промышленных функций. И их тоже нельзя терять, потому что это вопрос экономической безопасности города, сохранения многообразия мест приложения труда. В этих вопросах необходим дифференцированный и взвешенный подход.

Евгений МИХАЙЛЕНКО, декан факультета городского и регионального развития НИУ ВШЭ:

«Не существует двух одинаковых городов, и проблемы каждого из них требуют индивидуальных решений»