Дамба. Тоннель. Мост: устойчивое сообщение между Сахалином и материком должно быть налажено

Прирастать Сибирью

Как оптимисты, так и пессимисты всегда понимали: пока Сибирь и Дальний Восток не начнут осваивать по-настоящему, транспортный переход между Сахалином и «большой землей» так и останется исключительно дискуссионным полем.

Но, кажется, большой перелом начался. Неважно, в силу ли политической ситуации или из-за желания все же строить мощную экономическую державу, что без вовлечения восточных земель и ресурсов невозможно. Это видно по активному освоению этих самых ресурсов, динамике расширения возможностей Севморпути, развитию и укреплению Восточного железнодорожного полигона, по тому, как уверенно, с хорошим темпом продвигается на восток строительство нашего «трансконтинентального шоссе» — М-11, плавно перетекающего в М-12, которое скоро достав до Екатеринбурга и, перехлестнув через Урал, до Тюмени, пойдет далее, вплоть до Владивостока.

Так что поводов для возобновления вышеупомянутой дискуссии хватает еще и потому, что налаживание транспортной связи острова с материком так же неизбежно, как восход солнца, которое, кстати, восходит для страны именно из-за Сахалина. Еще три года назад в большом интервью для «Строительной газеты» один из самых авторитетных специалистов в деле освоения Сибири и Дальнего Востока, «последний начальник БАМа» Ефим Басин на вопрос, какой он видит стратегию развития транспортной инфраструктуры за Уралом, ответил, что БАМа и Транссиба в современных условиях уже мало. На востоке пора создавать связанную, грамотно выстроенную сеть железных дорог. «Конечно, прежде надо построить переправу через Лену. Был запланирован к строительству совмещенный автомобильно-железнодорожный мост, в результате решили строить просто автомобильный, вантовый. Я считаю, что это неправильно, потому что это ограничит загрузку и развитие железных дорог Якутии. К тому же в экстремальных климатических и гидрологических условиях Якутии нельзя возводить вантовые мосты, — сказал Ефим Басин. — Кстати, такой же мост предлагают строить с континента на Сахалин. Но я помню, как нам приходилось работать на острове — все время штормило, паромное сообщение отсутствовало. При Сталине там начали прокладывать тоннель, но стройку так и не завершили. Мне кажется, выбор в пользу тоннеля был неслучайным: специалисты тогда проектировали и считали с тройной гарантией надежности».

Ефим Владимирович не просто так упомянул проблемы с выбором: в разное время разные люди выступали с разными вариантами транспортного перехода — предлагалось строить дамбу, тоннель или мост.

Дамба

Вообще обсуждение этого масштабного проекта началось еще в конце позапрошлого столетия. Тогда земский чиновник из Харьковской губернии Владимир Бутков предложил перекрыть пролив Невельского насыпной каменно-земляной дамбой. В 1891 году он отправил письмо с изложением своей идеи на имя генерал-губернатора Приморья Андрея Корфа. В письме он предлагал от мыса Лазарева до мыса Погиби (самое узкое место пролива) возвести дамбу длиной 9 км и шириной по верху около 7 м, в которой был предусмотрен шлюз для проходящих судов. Впрочем, проект Буткова был нацелен не столько на создание транспортной связи, сколько на изменение климата: дескать, с возведением дамбы прервется холодное течение между материком и западным берегом Сахалина, и таким образом климат в округе станет заметно теплее.

Схожие идеи предлагались и позже, но все они были отвергнуты одним специалистом, к мнению которого власти прислушивались. Это был талантливый физик-географ Александр Половинкин. В 1922 году, когда он работал в Читинском институте народного образования, ему для оценки прислали из организации под названием Дальплан проект Сахалинской дамбы и канала (через озеро Большие Кизи) для сброса воды из Амура в залив Чихачёва. Половинкин проект раскритиковал. Похожую оценку дала и Губернская плановая комиссия во Владивостоке. Александр Половинкин объяснял со ссылкой на последние исследования, что такая дамба не сделает климат в регионе более мягким, так как свежие данные не подтверждают мнение о постоянном морском течении из Охотского моря в Японское через пролив.

Тоннель

Проект дамбы отвергли, но идея соединить остров с материком оказалась настолько живучей, что в середине прошлого века по инициативе самого Иосифа Сталина проект транспортного перехода на Сахалин внезапно обрел очень конкретные черты.

Впрочем, проект Сахалинского тоннеля был предложен еще раньше — в конце XIX века. А изыскания по возможности его строительства проводились в 1929-1930 годах. Но их-за нехватки средств проект тоннеля зарубили, идею забыли, пока в 1950 году инициативу не проявил «отец народов». Следует отметить, что тогда рассматривались три варианта установления устойчивой связи с островом: паромная переправа, тоннель и мост. Однако долгой дискуссии не было. Вождь сказал: тоннель. И уже в мае того же года появилось секретное постановление Совмина СССР о сооружении тоннеля и резервного морского парома. Ввиду некоторых странностей советского периода, когда, например, Главное управление шоссейных дорог почему-то подчинялось МВД, строительство тоннеля было поручено именно Министерству внутренних дел и Министерству путей сообщения. В начале осени 1950-го Совмином были утверждены технические условия проектирования тоннеля и прилегающих железных дорог.

По проекту на Сахалине от станции Победино до мыса Погиби предполагалось построить железную дорогу протяженностью 327 км с девятью станциями. Именно от Погиби должен был начинаться тоннель. Длина его по плану составляла 10 км, после чего тоннель «выныривал» уже на материке, где предполагалось строительство железнодорожной ветки от мыса Лазарева до станции Селихин на участке Комсомольск-на-Амуре— Совгавань. Запуск всей «связки» — железная дорога на острове—тоннель—ветка на материке — предполагался в 1955 году. При этом грузооборот здесь планировался ограниченный — 4 млн тонн в год.

В лучших традициях МВД СССР железнодорожную часть проекта воплощали в жизнь обитатели ГУЛАГа. Впрочем, советские силовики были неоригинальны в стремлении использовать на стройках века труд заключенных: уже упоминавшийся царский чиновник Владимир Бутков тоже предлагал на возведении будущей дамбы использовать заключенных. В советские времена все это было согласовано с Прокуратурой СССР и разрешено Совмином, после чего 8 тыс. зэков покинули лагеря и отправились на стройку. Забегая вперед, скажем, что через три года их число на стройке выросло до 27 тыс. человек. Стройка началась внезапно, так же внезапно и прервалась после смерти Сталина в марте 1953-го и объявленной Берией амнистии.

В итоге Хабаровский край «прирос» сто двадцатью километрами железной дороги по берегу Амура от станции Селихин до станции Черный мыс, по которой некоторое время вывозили древесину. На мысе Лазарева был прорыт ствол шахты, а в полутора километрах от берега в водах пролива отсыпан малый искусственный остров.

Однако идея тоннеля все равно нет-нет да и всплывает. Основные возражения против него следующие — дороговизна сооружения, высокая сейсмичность, трудности в эксплуатации. Но все то же противоречит и идее моста через пролив. Кроме того, мост, как отмечал Ефим Басин, не подходит и по некоторым другим причинам, среди которых изменчивые экстремальные погодные условия в проливе, особенно в зимнее время.

Мост

Проект Сахалинского моста предусматривает строительство надводного транспортного перехода от мыса Лазарева на материке до мыса Погиби на острове. Проект этот в новейшие времена всерьез стали обсуждать еще с 1999 года в бытность министром путей сообщения Российской Федерации Николая Аксененко. По целевой программе «Модернизация транспортной системы России (2002-2012 годы)» предполагалось строительство железной дороги, соединяющей остров Сахалин с материком, с грузооборотом 5-7 млн тонн. Но в 2006 году эта часть каким-то образом «выпала» из программы.

На Сахалине в 2008 году прошло совещание по вопросам транспортной доступности острова. Тогда стоимость строительства моста со всей необходимой инфраструктурой была оценена в 300-330 млрд рублей. В работах по проектированию было задействовано полтора десятка проектных и изыскательских организаций. Генеральным подрядчиком было выбрано Государственное научно-исследовательское учреждение «Совет по изучению производительных сил» Минэкономразвития РФ и РАН. В «составе» строительства — сам переход от станции Селихин до станции Ныш и строительство ветки Ильинский—Углегорск. Проект вошел в Стратегию развития железнодорожного транспорта России до 2030 года, утвержденную правительством РФ. Потом по поводу проекта повисла тишина, пока о его судьбе не спросили в 2017 году президента России на «Прямой линии». Владимир Путин ответил, что «планы по строительству моста на Сахалин реанимируются».

И, наконец, последняя озвученная новация по поводу Сахалинского моста — на встрече с губернатором Сахалинской области Валерием Лимаренко весной нынешнего года президент России выразил уверенность, что в связи новыми обстоятельствами этот проект будет окупаемым, и сделал заявление: «В будущем мы рассчитываем, что у нас появится мост. Если раньше аргументов было мало, сейчас начала развиваться промышленность, появляется дополнительная грузовая база».