Союз зодчих: можно ли вернуть понятие личности в отечественную архитектуру?

Гильдия была создана для объединения профессионалов, работающих в области градостроительного проектирования, исследователей в области градостроительства. Изначально планировалось ее преобразовать в саморегулируемую организацию, но законодатель сместил акценты в этой деятельности, и с тех пор мы работаем в качестве некоммерческого партнерства. Профессиональные объединения, подобные нашему, есть во многих странах, в том числе в тех, которые принято называть развивающимися. Причем в большинстве случаев они работают в тесном контакте с правительством, проводят профессиональную аттестацию специалистов градостроительного профиля, которые затем и занимаются проектированием городов.

Удивительно, но в самой крупной стране мира, какой является Россия, проектированием городов и систем расселения может заниматься любой человек. Для этого не нужен даже диплом о профильном образовании: столь либерально наше законодательство, когда речь заходит о людях, которым в силу их профессиональных обязанностей предстоит определять направления пространственного развития городов и регионов. Мы работаем в том числе и над тем, чтобы эта ситуация изменилась, а профессия «градостроитель» не только вошла в академические классификаторы, но и заняла свое прочное место в общественном сознании.

Как вы оцениваете роль архитектора в современных российских градостроительных реалиях?

Закон «Об архитектурной деятельности» принят в 1995 году, но с выходом в свет Градостроительного кодекса 2004 года он по многим параметрам стал противоречить ему, в результате чего действующий закон «обкорнали» до неузнаваемости. Новый законопроект, вписанный в правовой контекст, разработали в середине 2010-х, но по ряду причин его так и не приняли. Не берусь пересказывать перипетии его обсуждения, выскажу свое личное мнение: сильный в правовом отношении архитектор, требования к квалификации и профессиональной защите которого прописаны в законе, сегодня мало кому нужен. Гармоничная застройка городов — это тонкий диалог между заказчиком, архитектором и строителем. У нас же вместо него зачастую — отборная брань в режиме монолога.

Как можно стимулировать креативную составляющую в работе архитектора?

Хотелось бы сказать про более справедливую оплату — куда же без нее? Но здесь так просто не ответишь. Архитектор — профессия своеобразная. Это художник сам пишет свою картину и получает похвалу в виде денежных знаков или порицание. Архитектор сам никогда не справится. Начнем с проекта, в котором зодчий определяет общее решение, детализирует модель здания, конструктор рассчитывает узлы, инженер раскладывает сети, сметчик все это складывает вместе, после чего проект вновь перерабатывается. Когда проект готов, следует экспертиза, согласование, после чего он поступает на стройплощадку, где наконец приобретает материальные формы сообразно возможностям и способностям строителей. Затем наступает период эксплуатации здания, в ходе которой выясняется, что люди, ради которых все и создавалось, совсем по-другому, чем представлял архитектор, начинают осмысливать то пространство, которое уже реализовано.

Во всей этой цепочке сохранить креатив, на мой взгляд, очень трудно. Нужно очень любить свою профессию, уметь общаться со всей этой большой командой, создающей проект, вдохновлять ее, быть готовым принимать все новое, в любой момент уметь начать «проживать» свой проект с самого начала.

Все ли российские города имеют сегодня свое лицо?

К сожалению, в тех городах, где у людей есть возможность брать ипотечные кредиты, как грибы после дождя множатся поля одинаковых многоэтажек. У меня и у многих моих коллег складывается ощущение, что строить в массовом сегменте ниже 20 этажей строители разучились. У нас какое-то странное представление о том, что доступно — значит высоко и плотно. В стране с самой большой территорией при строительстве массового жилья мы руководствуемся рецептами коллег из стран Юго-Восточной Азии, где едва ли не самые высокие в мире показатели плотности. Отсюда полная потеря такого качества городской среды, как масштабность. Гуманная жилая застройка — та, при которой самые высокие дома не выше макушек деревьев, а это семь-восемь этажей. Есть зарубежные исследования, устанавливающие прямую зависимость между плотностью и гомогенностью застройки и количеством суицидов среди людей, проживающих в подобных районах. Так что градостроительство и архитектура — это не про то, в какой цвет покрасить дом и где поставить колонны, это про жизнь и здоровье наши и будущих поколений.

Клетушки «хрущевок», которые даже советская власть позволяла критиковать за тесноту, звукоизоляцию (точнее, ее отсутствие), убогую эстетику, по сравнению с нынешними «студиями» кажутся образцом планировочного мастерства. Сколько было «однушек» в среднестатистической «хрущевке»? Одна на лестничную площадку: в дома первых массовых серий была заложена верная демографическая установка — квартиры нужны для растущих семей. Сегодня этого нет, и малая площадь квартир вкупе с высокими ставками по ипотечным кредитам во многом и приводит к тому, что в молодых семьях первый ребенок становится последним.

Меня гораздо больше пугает не хаотичная застройка отдельных пятен, а массовое «комплексное» строительство безликих высоток с прогалинами детских садов и школ, окрашенных в вырвиглазные цвета. Если застройка не нарушает сложившегося исторического облика и строительных норм, то ее хаотичность даже интересна, но вот клонированные высотки «комплексной» застройки, шагающие по периферии наших городов, способны, как я говорил выше, убивать.

Нужен ли современным российским городам мастер-план, о котором все давно пишут и говорят?

Городам нужны финансовая самостоятельность и возможность решать большую часть своих проблем. Любая градостроительная документация, и мастер-план города в том числе, — это формализация требований к тому, как должен выглядеть город с точки зрения управляющей системы. А управляет городом тот, у кого деньги и ресурсы. Сегодня наши города управляются, по сути, через региональные бюджеты, которые сосредоточили у себя большую часть ресурсов, а те, в свою очередь, через федеральный. В этой системе действующая градостроительная документация: генеральный план — правила застройки — проекты планировки — вполне справляется с возложенной на нее задачей. Мастер-план нужен там, где требуется осмысление того, куда следует двигаться городу, где следует прикладывать усилия; отсюда и основной интересант разработки мастер-планов — регионы. Поскольку сегодня генпланы наших городов низведены на уровень технической землеустроительной документации, мастерплан — это возможность привлечь к принятию решений по застройке широкие массы населения, ясно и доходчиво объяснить, как будет развиваться город. В городах, где эти условия совпадают, мастер-план нужен.

Какие интересные архитектурные проекты реализуются в России? Есть ли у кого поучиться?

В стране сегодня реализуется довольно большое количество интересных проектов общественных зданий — аэропортов, офисных и торговых центров, образовательных комплексов, спортивных сооружений. Среди жилья, увы, это либо проекты в элитном сегменте, либо частное жилье, закрытое от общего внимания. И здесь хотелось бы отметить крайне негативную черту, о которой уже много лет говорят мои коллеги: архитектура оказывается обезличенной. Во все времена архитектура была профессией личностей, но сегодня картина иная: проектированием зачастую занимаются специализированные фирмы, связанные со строительным бизнесом. Говоря о каком-то выдающемся проекте, мы можем в лучшем случае назвать фирму, которая его запроектировала, но не конкретного автора. В этом смысле архитектура становится частью бизнеса, а не самостоятельным искусством. Есть при этом и звездные мастера, которые творят по всему миру, и чтобы пригласить их сделать проект, выстраиваются очереди. Архитектура также делается все более технологичной. Современный архитектор создает проект в информационной модели, более сложные требования предъявляются к инженерным сетям, системам безопасности, технологии производства. Все это необходимо знать, отсюда специализация в проектировании. Так что простор для изучения огромный.

7 июля — День архитектора. Что бы вы хотели пожелать российским архитекторам?

Первый раз мы отмечаем День архитектора в официально определенную дату — первый понедельник июля. Надеюсь, это станет поворотным моментом в отношениях между властью и архитектурным цехом. Долгое время считалось, что хорошую архитектуру можно купить на Западе, зачем поддерживать свою? Если в России вдруг не станет своей архитектуры — как профессии, как института, как сообщества, — Россия от этого не исчезнет, но это уже будет не та Россия: в ней будет безвозвратно утеряна частичка национальной культуры, каковой является архитектура. Именно так — как к частичке родной культуры — мы и должны относиться к своей профессии, и, надеюсь, нас в этом поймут.