«Распоясавшиеся» города

«Распоясавшиеся» города

Фото: Михаил КОЛОБАЕВ/пресс-служба Комплекса градостроительной политики и строительства г. Москвы

На фестивале «Зодчество» обсудили проблемы освоения бывших промышленных территорий

На минувшей неделе в Москве состоялся XXIV международный архитектурный фестиваль «Зодчество». Этой осенью он впервые проходил в новом офисно-выставочном пространстве — на Трехгорной мануфактуре, на территории бывшего текстильного предприятия на Красной Пресне. Это не выглядит простым совпадением: одной из центральных тем форума стало развитие «застроенных территорий», которые в большинстве своем являются бывшими промышленными зонами. К этой проблеме отсылало и название фестиваля — «Пространство потом».

«Серый пояс», «коричневый пояс», «ржавый пояс» — в городах России эти территории называют по-разному. Обычно бывшие промышленные зоны расположены между историческим центром и районами массовой застройки. С 1 января 2017 года вступает в силу федеральный закон о комплексном развитии промышленных зон, который, по оценкам Минстроя, позволит вовлечь в экономический оборот 20-25% территорий российских городов. Только в Москве под реорганизацию может попасть около 19 тысяч гектаров бывших промтерриторий. На форуме тема преобразований бывших промзон обсуждалась с разных сторон. Некоторых специалистов смущают заявленные темпы реновации. Так, руководитель Института прикладной урбанистики Свят Мурунов, выступая на «круглом столе» «Новые функции московских промзон», напомнил, что в 2015 году было утверждено 12 проектов планировок московских промзон, в 2016-м планируется завершить оценку градостроительного потенциала еще 53! При этом, по мнению Мурунова, в городе пока отсутствует единая стратегия развития этих территорий, которая была бы ориентирована на человека. У города должен сформироваться заказ на развитие таких территорий, а пока он не сформирован, лучше подождать с их массовой застройкой, чтобы не получить «хаос вместо музыки», заборы и «зоны отчуждения нового типа». Эксперт считает, что часть этих территорий стоит оставить для развития и застройки потомкам, а пока можно просто убрать заборы и организовать там несложные парки и скверы.

Еще одна проблема, напрямую связанная с промзонами, — реставрация памятников архитектуры индустриального периода и их приспособление к современному использованию. Этой теме была посвящена международная конференция «Сохранение памятников индустриальной архитектуры — современный этап реорганизации промышленных территорий», организованная Агентством по управлению и использованию памятников истории и культуры (ФГБУК АУИПИК). Причем речь на конференции шла не только о больших, но и о малых городах. Как рассказал заместитель председателя Комитета по науке, образованию и культуре Совета Федерации Сергей Рыбаков, главная проблема заключается в том, как адаптировать бывший промышленный объект под современное использование. Чем наполнить эти здания — вопрос чрезвычайно важный, потому что если не найти им применения, то сохранить их будет практически невозможно. В качестве примера Сергей Рыбаков привел Владимирскую область, которую в XX веке называли «Ситцевым краем», так как она была покрыта целой сетью ткацких фабрик. Практически в каждом райцентре области есть своя фабрика. Большая часть этих предприятий сегодня не используется, пустуют и разрушаются когда-то красивые, построенные на века здания. Как с ними быть? Этот вопрос остается открытым.

С проблемой поиска нового применения для старых зданий тесно связана проблема привлечения инвестиций. Освоение бывших промзон должно быть выгодно бизнесу. С экономическими выкладками, доказывающими, что наследие индустриальной эпохи не столь уж безнадежно, выступила заместитель директора Института экономики РАН Валентина Музычук. По ее мнению, бизнесу, для которого, в первую очередь, интересен экономический эффект, дешевле отреставрировать старое здание, чем строить новое. С этим тезисом, правда, согласились не все. Чтобы это было так, нужно менять некоторые строительные требования, приближая их к европейским нормам, заметил заслуженный архитектор России Сергей Ткаченко.

И все же экономические плюсы у работы с индустриальным наследием есть. Валентина Музычук напомнила, что для таких зданий существуют менее жесткие условия охранных обязательств (предметом охраны в большинстве случаев являются только стены). Кроме того, к достоинствам таких объектов можно отнести их выгодное месторасположение и широкие возможности по перепрофилированию площадей под любые функции. Дело, как говорится, за малым — объяснить всю выгоду освоения бывших промзон потенциальным инвесторам, сделать им такое предложение, от которого они не смогут отказаться. Как отметил руководитель АУ ИПИК Олег Рыжков, сохранение наследия отличается от охраны тем, что первое требует инвестиций. «По-моему, поддержка и поиск инвестиций для объектов культурного наследия — это высший пилотаж того, что мы называем работой на рынке недвижимости», — заключил эксперт.


Кстати

ИНТЕРЕСНАЯ ОСОБЕННОСТЬ ПРОМЫШЛЕННОГО НАСЛЕДИЯ МАЛЫХ ГОРОДОВ СОСТОИТ В ТОМ, ЧТО НА ГОСОХРАНУ ТАКИЕ ЗДАНИЯ В БОЛЬШИНСТВЕ СВОЕМ СТАВЯТСЯ НЕ ПО АРХИТЕКТУРНОЙ, А ПО ИСТОРИЧЕСКОЙ ЦЕННОСТИ. Если на бывшей фабрике выступал кто-то из вождей пролетариата или происходили забастовки в революционный период начала XX века, то у здания гораздо больше шансов получить охранный статус, чем у предприятия, прошедшего революцию «без шума».


19 тысяч гектаров бывших промтерриторий может быть подвергнуто реновации в Москве