фото: Всеостройке.рф
Почему застройщикам важно переходить к формату взаимодействия, когда появится цифровой двойник страны, и какими будут цифровые стройки через пять лет директору портала Всеостройке.рф Светлане Опрышко рассказал заместитель министра строительства и жилищно-коммунального хозяйства РФ Константин Михайлик. С любезного разрешения коллег мы также публикуем это интервью.
— Кто самый цифровой застройщик России?
— Вообще, очень интересная история: все пробуют как-то это «потрогать». Идет классический цикл Гарднера на стройке — этап хайпа и осознания того, что появилась новая технология, с ней нужно поработать. И надо отдать должное нашим застройщикам: им всем интересно, они еще не пресытились новым. Это, правда, здорово, потому что это двигает отрасль вперед. Технологии пробуются: какие-то «умирают» сразу, какие-то «дергаются», пытаются показать результаты, их откладывают на пять лет вправо, пока улучшат технологии, а какие-то технологии внедряются сразу.
Если говорить о застройщиках, то, как ни парадоксально будет звучать, их нужно разделить на две группы: есть большие и малые компании. Из больших в плане цифровизации можно выделить «Самолет», потому что они были одними из первых, кто начал создавать экосистему. За последние годы я очень сильно зауважал Setl Group — они сделали то, что, как все говорили, было невозможно. А именно: отпроектировать, наконец-то, здание в российском полноценном САПРе (система автоматизированного проектирования — ред.). И ПИК — они научились и ближе всех подошли к идее использования типизации при «цифре».
— В России реализуется проект цифровизации городского хозяйства «Умный город». Сколько городов уже стало участниками? Когда будет итог проекта?
— Сам проект Минстроя мы закончили в прошлом году. Это как раз идеальный пример того, что как только государство сделало что-то хорошее, нужно отойти в сторону, дать этому хорошему развиваться, расти самостоятельно, не «задушить» своей заботой и любовью.
Проект «Умного города» мы закрыли в прошлом году. И сейчас идем по двум трекам. Есть трек АНО (автономная некоммерческая организация — ред.), объединивший регионы, застройщиков, крупных игроков рынка, которые решили развивать технологии умного города. Кто-то в транспорт ушел, кто-то — в управление социальными объектами, ЖКХ. Все нашли себе нишу, и АНО их объединяет. Это коммерческая часть, мы отошли. В проекте принимало участие 250 городов, которые теперь активно «варятся» в этой истории. А мы, как государство, сейчас сделаем большую общую платформу, которая должна дать следующий виток этой работе.
У нас были отдельные решения. Сейчас мы хотим сделать одну экосистему, платформу и, опять же, выдать ее регионам, чтобы они могли «обкатывать» типовые решения. Саму платформу мы запустим, скорее, к концу года. Год будем ее «пилить» — это 2025-2026 гг., после этого, к концу 2026 года, выдадим ее регионам.
Я считаю, что проект показал, что можно завершить на максимуме, передать в АНО — и оно будет развивать дальше. Мне нравится такая идея.
— Ранее Вы также предлагали все данные по ЖКХ объединить в общую цифровую экосистему. На каком этапе эта работа, и когда мы все-таки увидим всю «цифру» в одном месте?
— Я не предлагал, я настаивал. У меня есть четкое понимание того, что, к несчастью, мы сегодня в полной мере не понимаем, что происходит с объектами коммунального хозяйства. Это не наша вина — это наша беда. Любая эволюция, если она происходит в виде броуновского движения, оставляет за собой артефакты. Такими артефактами зачастую являются бесхозные сети или сети, которые находятся в собственности, но никто не знает, что именно они из себя представляют.
Я ранее занимался электроэнергетикой, у нас была проблема: выходишь на объект и вроде сеть понимаешь по топологии, а когда начинаешь рассматривать, понимаешь, что появилось какая-то отпайка и так далее. С этим нужно разбираться.
Поэтому, когда мы эту историю запускали, был правильный, я считаю, подход: на уровне муниципалитетов и ресурсосберегающих организаций есть возможность за счет существующих дешевых инструментов все инвентаризировать, оцифровать, создать большой репозиторий данных. То есть у нас появится информация по состоянию на тот момент времени, как выглядит сеть: электричество, тепло, вода, газ — любой вариант сети. Начнем с тепла и воды, как находящимся в нашем ведении. После этого, дав этот инструмент уже, условно говоря, муниципалитетам и РСО (ресурсоснабжающая организация — ред.), сможем в режиме реального времени обновлять эту сеть.
У нас есть Фонд развития территорий, который будет в этом плане помогать — федеральная повестка, есть региональное решение — как раз платформенные решения, которые мы отдадим регионам, и они спустятся на уровень муниципалитета. И дальше, получается, каждый год, если ты будешь нормально работать с этими инструментам (исходим из того, что мы все разумные люди и хотим, чтобы все было правильно), тогда, конечно, система будет постоянно соответствовать этому уровню. А когда она соответствует правде, ты уже понимаешь, куда уходят тарифные деньги, как это ремонтируется, как готовится к зиме, что происходит и почему это произошло, на что это повлияет.
Буквально 1 июля коллеги из Минцифры подписывают договор с подрядной организацией, и к концу года они должны выдать первый прототип, который будет «раскатан» на пяти пилотных регионах. Прототип делается одновременно с внедрением технологии и загрузкой данных. К марту следующего года получим в пяти регионах слепок текущей системы и увидим умение субъектов в этот слепок загружать новые данные — такая задача. Потом 84 оставшихся субъекта будут с радостью забирать ее к себе.
— Застройщики начинают проектировать КРТ в единой цифровой среде. Когда это станет трендом?
— Здесь есть маленькая проблема. Она упирается в то, что, когда создавали систему управления государственными деятельностями, так называемую ГИСОГД-систему (государственная информационная система обеспечения градостроительной деятельности — ред.), пошли по пути — тогда это был правильный абсолютно путь — «давайте сделаем оцифровку бумажных документов, чтобы в одном месте хранились документы и можно было туда “падать”». Для того, чтобы пойти в единую цифровую среду, должны быть цифровые инструменты, должна быть не оцифровка бумажных документов, а цифровая модель территории.
Сейчас наша задача с коллегами, у нас есть рабочая группа по управлению цифровизацией градостроительной деятельности, — пересмотреть ГИСОГД с точки зрения подхода, чтобы уйти от архива бумажных документов в цифровом виде к цифровым инструментам. Начинаем с КРТ.
У нас сейчас нулевая гипотеза — сделать аналоги ИСУПа (информационная система управления проектами — ред.), как мы делали для регионов, только для КРТ. Простой типовой продукт, который позволяет с самого начала, от идеи до принятия документа по КРТ, делать его в «цифре» и потом отслеживать реализацию элементов принятого решения в цифровом виде, условно, соединив с ИСУПом, и видеть, как объекты работают. Это первый шаг. А потом будем постепенно пересматривать все подходы внутри ГИСОГД, чтобы каждый блок — от слоев данных до услуг — переводить в «цифру» полноценно.
— В строительной отрасли блоки плавно переходят в «цифру»: КРТ, ЖКХ. Когда у нас будет единый цифровой контур всего, и какие вызовы стоят до конца года?
— До конца года для меня самый главный вызов — это убедить наше уважаемое сообщество, что надо перейти к формату взаимодействия. Мы продолжаем жить в логике маленьких «феодальных княжеств». Есть большая проблема, что каждый внутри себя делает очень много хороших вещей, но неохотно делится этими решениями. Не готов делиться даже за деньги.
Когда мы переходим к формату больших данных, то они должны работать на подготовленных массивах данных. Но мы не можем уговорить начать меняться массивами данных. Все уверены, что они сами сделают свой классный продукт и будут работать с ним — и тем самым приобретут конкурентное преимущество. Концепция «давайте мы сделаем один общий продукт и используем его максимально эффективно, вы приобретете конкурентное преимущество» — это пока работает только на совещаниях. Поэтому главная задача, главный вызов этого года — переломить вот эту культуру изолированности. Если мы это сделаем, все будет здорово.
Государство свою часть по платформам, по единым форматам данных, по машиночитаемости, машинопонимаемости, реестру требований выполнило.
Инструментариев будет много. Следующий шаг очень простой: у тебя есть агенты, которых ты программируешь путем «ныряния» за информацией в государственный реестр. Мы сделали реестр требований, ты подготовил своего агента, он «ныряет» туда, получает данные, выдает результат. Чем больше раз он это «обкатает», тем более эффективно будет работать на своем массиве данных.
Классическая проблема, скажем, малых рынков — ты не можешь сделать продукт уровня Microsoft, работая только на уровне одного государства. Технически невозможно. Потому что только за счет различия нормативно-правовых баз, принципов и подходов ты модифицируешь свой продукт. В одном государстве ты всегда будешь ограничен требованиями своего государства. Это привычка. Очень тяжело убедить, что ты работаешь неправильно, — для этого ты должен посмотреть, как работают соседи.
Поэтому само государство к 2027 году достроит свои базовые элементы, а дальше у нас будет с коллегами три года, до 2030 года, чтобы все это «поженить» между собой. Если справимся, то к 2030 году у нас будет действительно то, что я хотел бы называть «цифровым двойником страны». Когда каждый объект будет от начала, от идеи до эксплуатации создаваться с копией в цифровом поле, тогда это будет работать.
— В этом году Минстрой запустил сервис «Свой труд». Насколько он востребован застройщиками по итогам «пилота»? Заходят новые?
— Заходят, но там есть несколько факторов. Первый — самый сложный: все же «Свой труд» запускается на базе АНО, то есть сообщества, которое изначально создано для более масштабных целей, — это одно из направлений их работы. Так же, как и для застройщиков: понимаем, что это очень важная, понятная им задача с точки зрения социальной функции, но это все равно не элемент постоянной работы. Потому что у тебя контрагентами являются ребята, которые пока не привыкли жить в твоей культуре работы и так далее. Образования не хватает, не хватает зачастую даже мотивации, понимания того, что такое наша работа. Она сама специфическая.
Спасибо всем тем, кто зашел, разместил заявки. Самое большое спасибо тем, кто работает с этими заявками. Я был приятно удивлен: когда мы запускали проект, у меня были опасения, что он «заглохнет» в начале. Он не «заглох», он очень хорошо развивается. Конечно, сталкиваемся с объективными трудностями. Уверен, что их преодолеем уже где-то к сентябрю. Просто нужно выйти на накатанную. Пока идет хорошо, но тяжело, потом пройдет просто хорошо. Поэтому спрос точно есть, а самое главное, я считаю, что это действительно правильная история. Потому что любой отрасли нужны профессиональные люди — без этого не идет. Опираясь только на людей, которые работают по заданному алгоритму из года в год, вы никогда не будете развиваться.
Один из элементов развития — найти тех людей, которые будут толкать тебя вперед. Люди, которые приходят извне и заряжены желанием развиваться, они всегда доучатся. Это не проблема: доучат, научат, покажут. Главное, чтобы у них внутри было желание, а у этих ребят оно есть.
— Достаточно ли сегодня мер поддержки со стороны государства именно в части цифровизации?
— Если бы понимал, что мер недостаточно, я бы об этом громко сказал. Мне очень нравится кейс — индустриальный центр компетенций (ИЦК). Когда их запускали, идея была такая: есть ушедшие с рынка продукты, есть аналоги у наших застройщиков — давайте возьмем ваш аналог, дорастим его, замечу, за счет денег государства, до уровня этого продукта, и потом государство поможет его тиражировать. Простейшая история: ты получаешь статус особо значимого проекта — и тебе проще пройти препоны конкурсных процедур. Все абсолютно легально, официально: государство, по сути, делает за тебя твою маркетинговую кампанию.
Инструментария много: есть и гранты «Сколково», есть гранты РФПИ, есть ИЦК, есть очень богатые инструментарии у Минцифры с точки зрения IT-компаний, которые могут создавать внутри себя и получать потрясающие налоговые преференции. Это все сделано. Мы сами туда не идем. Поэтому моя личная позиция: если кому-то что-то не хватает — они выходят, и мы находим решения из всего этого «меню».
Есть пример: коллеги из «Самолета» в свое время вместе с коллегами из Ujin взяли грант — много сотен миллионов рублей — разработали самый крутой инструмент по управлению многоквартирными домами в цифре. Следующий этап — будут выходить на управление уже кварталом. То есть из дома перейдем в квартал, там уже недалеко и до города дойти.
Они смело приходят, понимают, как с этими деньгами работать, не боятся — им выдают грант на продукт, а потом уже и у Минцифры, и у Минстроя появляется, по сути, обязательство двигать продукт вперед. И мы уже начинаем работать с девелоперами, показывая это решение.
Есть компании малые и средние — например, компания Техзор, которая разработала классный продукт по управлению. Мне очень нравится: и приложение удобное, и интерфейс. Тоже пришли, взяли деньги — доработают продукт, выйдут на рынок. Если есть потребность и желание, инструментария более чем хватает.
— Как Вы оцениваете: как будет выглядеть цифровизация стройотрасли через пять лет, например? Роботы на стройке будут работать без людей?
— Смотря для чего. Я думаю, будут простейшие работы — штукатурщики, маляры, краска, шпаклевка — это все будет точно делать робот. Как демонтаж. Уверен в том, что трудозатратные или опасные работы точно будут проводить роботы — это будет просто дешевле на объеме.
С точки зрения искусственного интеллекта — уверен, что его сейчас активно будут использовать в проектировании. Во-первых, в градпланировании, в проектировании типовых объектов и в каких-то промтах с точки зрения доработки идей, которые появились: «выложи мне 20 вариантов реализации этой идеи». Это точно рабочая история.
С точки зрения дронов — да, скорее всего. Будут использоваться дроны ульевого типа: когда будет улей, соответственно, из него будут вылетать дроны, выполнять задачу и возвращаться. Думаю, очень сильно «цифра» уйдет в эксплуатацию. Потому что там 50 лет цикла, там «цифра» более интересна будет.
В отношении стройки, конечно, уйдет в «цифру» все, что сегодня требуется делать в бумаге, в оформлении, взаимодействии между участниками — от техзака до самого застройщика. Все это будет переходить максимально в скоростной документооборот. ИИ будет достраивать историю: кто что должен сделать, строить сетевые графики. В это я верю.
Притом, думаю, что это реально вопрос двух, максимум трех лет. Технологически мы к этому уже готовы, сейчас вопрос только экономический: финансово доказать, построить правильные цепочки, убрав все лишнее. Когда это произойдёт — а это зависит, в первую очередь, от культуры, — как только ты перестаешь бояться, плюс подтверждаешь экономическую целесообразность, ты перестраиваешься. Если поговорить сейчас с любым из крупных застройщиков, все уже в каких-то элементах проходили через этот этап.
— ИСУП несколько лет идет по планете: изначально задумывалось внедрение достаточно быстро — и растянулось. Как вы оцениваете: дойдем ли мы до конца, когда?
— Что имеется в виду, когда говорим: «Будет внедрен полностью?». Технически берем по уровню KPI: KPI достиг 89 регионов, KPI по количеству объектов — 17 420 новых объектов, 40 тысяч всего объектов. Примерно процентов 60–70 — реально существующих.
Задача была не внедрить ИСУП, задача была создать шину обмена данных, на которую могли бы выйти рыночники, чтобы, условно говоря, государство научилось работать с рыночными инструментами. Если я бы внедрял просто ИСУП, тогда следующим шагом мне нужно было бы внедрить электронные торговые площадки, электронный документооборот, управление рабочей силой. Во-первых, это очень дорого, во-вторых, государство не должно заниматься тем, что хорошо делает бизнес.
Если посмотреть сейчас последнюю метрику: у нас в 2,5 раза повысилось количество операций с внешними системами через ИСУП. Понятно, что база была небольшая, и 2,5 раза — это рывок за 2 месяца: было 100 операций, стало 400. Но это много. Это просто 400 одиночных операций выгрузки, загрузки данных. Это хорошо, процесс пошел. Теперь до конца года остается главная проблема — чистота данных, которые регионы должны начать «вычищать».
Я от операционного управления ИСУПом сейчас отошел, то есть я оставил этот проект на «рукаве» Роскапстроя, который полноценно с ним работает, как со своим активом, который он продает, доводит и развивает. Моя задача — стратегическое управление, даже не тактическое, уж тем более не операционное. Для меня это показатель того, что проект вышел в некую фазу. То есть, когда ты можешь отпустить и перейти в область стратегии, проводя раз в месяц совещание, — это для меня хорошая метрика.
А когда закончится: думаю, что конец года, когда по объему данных все будет нормально, и где-то второй квартал следующего года — это когда «весы полноценно начнут сами шину подкачивать».
— То есть государственная и коммерческая стройка уйдут в светлое будущее?
— Да, они соединятся и будут работать дальше вместе.
— Кто самый цифровой застройщик России?
— Вообще, очень интересная история: все пробуют как-то это «потрогать». Идет классический цикл Гарднера на стройке — этап хайпа и осознания того, что появилась новая технология, с ней нужно поработать. И надо отдать должное нашим застройщикам: им всем интересно, они еще не пресытились новым. Это, правда, здорово, потому что это двигает отрасль вперед. Технологии пробуются: какие-то «умирают» сразу, какие-то «дергаются», пытаются показать результаты, их откладывают на пять лет вправо, пока улучшат технологии, а какие-то технологии внедряются сразу.
Если говорить о застройщиках, то, как ни парадоксально будет звучать, их нужно разделить на две группы: есть большие и малые компании. Из больших в плане цифровизации можно выделить «Самолет», потому что они были одними из первых, кто начал создавать экосистему. За последние годы я очень сильно зауважал Setl Group — они сделали то, что, как все говорили, было невозможно. А именно: отпроектировать, наконец-то, здание в российском полноценном САПРе (система автоматизированного проектирования — ред.). И ПИК — они научились и ближе всех подошли к идее использования типизации при «цифре».
— В России реализуется проект цифровизации городского хозяйства «Умный город». Сколько городов уже стало участниками? Когда будет итог проекта?
— Сам проект Минстроя мы закончили в прошлом году. Это как раз идеальный пример того, что как только государство сделало что-то хорошее, нужно отойти в сторону, дать этому хорошему развиваться, расти самостоятельно, не «задушить» своей заботой и любовью.
Проект «Умного города» мы закрыли в прошлом году. И сейчас идем по двум трекам. Есть трек АНО (автономная некоммерческая организация — ред.), объединивший регионы, застройщиков, крупных игроков рынка, которые решили развивать технологии умного города. Кто-то в транспорт ушел, кто-то — в управление социальными объектами, ЖКХ. Все нашли себе нишу, и АНО их объединяет. Это коммерческая часть, мы отошли. В проекте принимало участие 250 городов, которые теперь активно «варятся» в этой истории. А мы, как государство, сейчас сделаем большую общую платформу, которая должна дать следующий виток этой работе.
У нас были отдельные решения. Сейчас мы хотим сделать одну экосистему, платформу и, опять же, выдать ее регионам, чтобы они могли «обкатывать» типовые решения. Саму платформу мы запустим, скорее, к концу года. Год будем ее «пилить» — это 2025-2026 гг., после этого, к концу 2026 года, выдадим ее регионам.
Я считаю, что проект показал, что можно завершить на максимуме, передать в АНО — и оно будет развивать дальше. Мне нравится такая идея.
— Ранее Вы также предлагали все данные по ЖКХ объединить в общую цифровую экосистему. На каком этапе эта работа, и когда мы все-таки увидим всю «цифру» в одном месте?
— Я не предлагал, я настаивал. У меня есть четкое понимание того, что, к несчастью, мы сегодня в полной мере не понимаем, что происходит с объектами коммунального хозяйства. Это не наша вина — это наша беда. Любая эволюция, если она происходит в виде броуновского движения, оставляет за собой артефакты. Такими артефактами зачастую являются бесхозные сети или сети, которые находятся в собственности, но никто не знает, что именно они из себя представляют.
Я ранее занимался электроэнергетикой, у нас была проблема: выходишь на объект и вроде сеть понимаешь по топологии, а когда начинаешь рассматривать, понимаешь, что появилось какая-то отпайка и так далее. С этим нужно разбираться.
Поэтому, когда мы эту историю запускали, был правильный, я считаю, подход: на уровне муниципалитетов и ресурсосберегающих организаций есть возможность за счет существующих дешевых инструментов все инвентаризировать, оцифровать, создать большой репозиторий данных. То есть у нас появится информация по состоянию на тот момент времени, как выглядит сеть: электричество, тепло, вода, газ — любой вариант сети. Начнем с тепла и воды, как находящимся в нашем ведении. После этого, дав этот инструмент уже, условно говоря, муниципалитетам и РСО (ресурсоснабжающая организация — ред.), сможем в режиме реального времени обновлять эту сеть.
У нас есть Фонд развития территорий, который будет в этом плане помогать — федеральная повестка, есть региональное решение — как раз платформенные решения, которые мы отдадим регионам, и они спустятся на уровень муниципалитета. И дальше, получается, каждый год, если ты будешь нормально работать с этими инструментам (исходим из того, что мы все разумные люди и хотим, чтобы все было правильно), тогда, конечно, система будет постоянно соответствовать этому уровню. А когда она соответствует правде, ты уже понимаешь, куда уходят тарифные деньги, как это ремонтируется, как готовится к зиме, что происходит и почему это произошло, на что это повлияет.
Буквально 1 июля коллеги из Минцифры подписывают договор с подрядной организацией, и к концу года они должны выдать первый прототип, который будет «раскатан» на пяти пилотных регионах. Прототип делается одновременно с внедрением технологии и загрузкой данных. К марту следующего года получим в пяти регионах слепок текущей системы и увидим умение субъектов в этот слепок загружать новые данные — такая задача. Потом 84 оставшихся субъекта будут с радостью забирать ее к себе.
— Застройщики начинают проектировать КРТ в единой цифровой среде. Когда это станет трендом?
— Здесь есть маленькая проблема. Она упирается в то, что, когда создавали систему управления государственными деятельностями, так называемую ГИСОГД-систему (государственная информационная система обеспечения градостроительной деятельности — ред.), пошли по пути — тогда это был правильный абсолютно путь — «давайте сделаем оцифровку бумажных документов, чтобы в одном месте хранились документы и можно было туда “падать”». Для того, чтобы пойти в единую цифровую среду, должны быть цифровые инструменты, должна быть не оцифровка бумажных документов, а цифровая модель территории.
Сейчас наша задача с коллегами, у нас есть рабочая группа по управлению цифровизацией градостроительной деятельности, — пересмотреть ГИСОГД с точки зрения подхода, чтобы уйти от архива бумажных документов в цифровом виде к цифровым инструментам. Начинаем с КРТ.
У нас сейчас нулевая гипотеза — сделать аналоги ИСУПа (информационная система управления проектами — ред.), как мы делали для регионов, только для КРТ. Простой типовой продукт, который позволяет с самого начала, от идеи до принятия документа по КРТ, делать его в «цифре» и потом отслеживать реализацию элементов принятого решения в цифровом виде, условно, соединив с ИСУПом, и видеть, как объекты работают. Это первый шаг. А потом будем постепенно пересматривать все подходы внутри ГИСОГД, чтобы каждый блок — от слоев данных до услуг — переводить в «цифру» полноценно.
— В строительной отрасли блоки плавно переходят в «цифру»: КРТ, ЖКХ. Когда у нас будет единый цифровой контур всего, и какие вызовы стоят до конца года?
— До конца года для меня самый главный вызов — это убедить наше уважаемое сообщество, что надо перейти к формату взаимодействия. Мы продолжаем жить в логике маленьких «феодальных княжеств». Есть большая проблема, что каждый внутри себя делает очень много хороших вещей, но неохотно делится этими решениями. Не готов делиться даже за деньги.
Когда мы переходим к формату больших данных, то они должны работать на подготовленных массивах данных. Но мы не можем уговорить начать меняться массивами данных. Все уверены, что они сами сделают свой классный продукт и будут работать с ним — и тем самым приобретут конкурентное преимущество. Концепция «давайте мы сделаем один общий продукт и используем его максимально эффективно, вы приобретете конкурентное преимущество» — это пока работает только на совещаниях. Поэтому главная задача, главный вызов этого года — переломить вот эту культуру изолированности. Если мы это сделаем, все будет здорово.
Государство свою часть по платформам, по единым форматам данных, по машиночитаемости, машинопонимаемости, реестру требований выполнило.
Инструментариев будет много. Следующий шаг очень простой: у тебя есть агенты, которых ты программируешь путем «ныряния» за информацией в государственный реестр. Мы сделали реестр требований, ты подготовил своего агента, он «ныряет» туда, получает данные, выдает результат. Чем больше раз он это «обкатает», тем более эффективно будет работать на своем массиве данных.
Классическая проблема, скажем, малых рынков — ты не можешь сделать продукт уровня Microsoft, работая только на уровне одного государства. Технически невозможно. Потому что только за счет различия нормативно-правовых баз, принципов и подходов ты модифицируешь свой продукт. В одном государстве ты всегда будешь ограничен требованиями своего государства. Это привычка. Очень тяжело убедить, что ты работаешь неправильно, — для этого ты должен посмотреть, как работают соседи.
Поэтому само государство к 2027 году достроит свои базовые элементы, а дальше у нас будет с коллегами три года, до 2030 года, чтобы все это «поженить» между собой. Если справимся, то к 2030 году у нас будет действительно то, что я хотел бы называть «цифровым двойником страны». Когда каждый объект будет от начала, от идеи до эксплуатации создаваться с копией в цифровом поле, тогда это будет работать.
— В этом году Минстрой запустил сервис «Свой труд». Насколько он востребован застройщиками по итогам «пилота»? Заходят новые?
— Заходят, но там есть несколько факторов. Первый — самый сложный: все же «Свой труд» запускается на базе АНО, то есть сообщества, которое изначально создано для более масштабных целей, — это одно из направлений их работы. Так же, как и для застройщиков: понимаем, что это очень важная, понятная им задача с точки зрения социальной функции, но это все равно не элемент постоянной работы. Потому что у тебя контрагентами являются ребята, которые пока не привыкли жить в твоей культуре работы и так далее. Образования не хватает, не хватает зачастую даже мотивации, понимания того, что такое наша работа. Она сама специфическая.
Спасибо всем тем, кто зашел, разместил заявки. Самое большое спасибо тем, кто работает с этими заявками. Я был приятно удивлен: когда мы запускали проект, у меня были опасения, что он «заглохнет» в начале. Он не «заглох», он очень хорошо развивается. Конечно, сталкиваемся с объективными трудностями. Уверен, что их преодолеем уже где-то к сентябрю. Просто нужно выйти на накатанную. Пока идет хорошо, но тяжело, потом пройдет просто хорошо. Поэтому спрос точно есть, а самое главное, я считаю, что это действительно правильная история. Потому что любой отрасли нужны профессиональные люди — без этого не идет. Опираясь только на людей, которые работают по заданному алгоритму из года в год, вы никогда не будете развиваться.
Один из элементов развития — найти тех людей, которые будут толкать тебя вперед. Люди, которые приходят извне и заряжены желанием развиваться, они всегда доучатся. Это не проблема: доучат, научат, покажут. Главное, чтобы у них внутри было желание, а у этих ребят оно есть.
— Достаточно ли сегодня мер поддержки со стороны государства именно в части цифровизации?
— Если бы понимал, что мер недостаточно, я бы об этом громко сказал. Мне очень нравится кейс — индустриальный центр компетенций (ИЦК). Когда их запускали, идея была такая: есть ушедшие с рынка продукты, есть аналоги у наших застройщиков — давайте возьмем ваш аналог, дорастим его, замечу, за счет денег государства, до уровня этого продукта, и потом государство поможет его тиражировать. Простейшая история: ты получаешь статус особо значимого проекта — и тебе проще пройти препоны конкурсных процедур. Все абсолютно легально, официально: государство, по сути, делает за тебя твою маркетинговую кампанию.
Инструментария много: есть и гранты «Сколково», есть гранты РФПИ, есть ИЦК, есть очень богатые инструментарии у Минцифры с точки зрения IT-компаний, которые могут создавать внутри себя и получать потрясающие налоговые преференции. Это все сделано. Мы сами туда не идем. Поэтому моя личная позиция: если кому-то что-то не хватает — они выходят, и мы находим решения из всего этого «меню».
Есть пример: коллеги из «Самолета» в свое время вместе с коллегами из Ujin взяли грант — много сотен миллионов рублей — разработали самый крутой инструмент по управлению многоквартирными домами в цифре. Следующий этап — будут выходить на управление уже кварталом. То есть из дома перейдем в квартал, там уже недалеко и до города дойти.
Они смело приходят, понимают, как с этими деньгами работать, не боятся — им выдают грант на продукт, а потом уже и у Минцифры, и у Минстроя появляется, по сути, обязательство двигать продукт вперед. И мы уже начинаем работать с девелоперами, показывая это решение.
Есть компании малые и средние — например, компания Техзор, которая разработала классный продукт по управлению. Мне очень нравится: и приложение удобное, и интерфейс. Тоже пришли, взяли деньги — доработают продукт, выйдут на рынок. Если есть потребность и желание, инструментария более чем хватает.
— Как Вы оцениваете: как будет выглядеть цифровизация стройотрасли через пять лет, например? Роботы на стройке будут работать без людей?
— Смотря для чего. Я думаю, будут простейшие работы — штукатурщики, маляры, краска, шпаклевка — это все будет точно делать робот. Как демонтаж. Уверен в том, что трудозатратные или опасные работы точно будут проводить роботы — это будет просто дешевле на объеме.
С точки зрения искусственного интеллекта — уверен, что его сейчас активно будут использовать в проектировании. Во-первых, в градпланировании, в проектировании типовых объектов и в каких-то промтах с точки зрения доработки идей, которые появились: «выложи мне 20 вариантов реализации этой идеи». Это точно рабочая история.
С точки зрения дронов — да, скорее всего. Будут использоваться дроны ульевого типа: когда будет улей, соответственно, из него будут вылетать дроны, выполнять задачу и возвращаться. Думаю, очень сильно «цифра» уйдет в эксплуатацию. Потому что там 50 лет цикла, там «цифра» более интересна будет.
В отношении стройки, конечно, уйдет в «цифру» все, что сегодня требуется делать в бумаге, в оформлении, взаимодействии между участниками — от техзака до самого застройщика. Все это будет переходить максимально в скоростной документооборот. ИИ будет достраивать историю: кто что должен сделать, строить сетевые графики. В это я верю.
Притом, думаю, что это реально вопрос двух, максимум трех лет. Технологически мы к этому уже готовы, сейчас вопрос только экономический: финансово доказать, построить правильные цепочки, убрав все лишнее. Когда это произойдёт — а это зависит, в первую очередь, от культуры, — как только ты перестаешь бояться, плюс подтверждаешь экономическую целесообразность, ты перестраиваешься. Если поговорить сейчас с любым из крупных застройщиков, все уже в каких-то элементах проходили через этот этап.
— ИСУП несколько лет идет по планете: изначально задумывалось внедрение достаточно быстро — и растянулось. Как вы оцениваете: дойдем ли мы до конца, когда?
— Что имеется в виду, когда говорим: «Будет внедрен полностью?». Технически берем по уровню KPI: KPI достиг 89 регионов, KPI по количеству объектов — 17 420 новых объектов, 40 тысяч всего объектов. Примерно процентов 60–70 — реально существующих.
Задача была не внедрить ИСУП, задача была создать шину обмена данных, на которую могли бы выйти рыночники, чтобы, условно говоря, государство научилось работать с рыночными инструментами. Если я бы внедрял просто ИСУП, тогда следующим шагом мне нужно было бы внедрить электронные торговые площадки, электронный документооборот, управление рабочей силой. Во-первых, это очень дорого, во-вторых, государство не должно заниматься тем, что хорошо делает бизнес.
Если посмотреть сейчас последнюю метрику: у нас в 2,5 раза повысилось количество операций с внешними системами через ИСУП. Понятно, что база была небольшая, и 2,5 раза — это рывок за 2 месяца: было 100 операций, стало 400. Но это много. Это просто 400 одиночных операций выгрузки, загрузки данных. Это хорошо, процесс пошел. Теперь до конца года остается главная проблема — чистота данных, которые регионы должны начать «вычищать».
Я от операционного управления ИСУПом сейчас отошел, то есть я оставил этот проект на «рукаве» Роскапстроя, который полноценно с ним работает, как со своим активом, который он продает, доводит и развивает. Моя задача — стратегическое управление, даже не тактическое, уж тем более не операционное. Для меня это показатель того, что проект вышел в некую фазу. То есть, когда ты можешь отпустить и перейти в область стратегии, проводя раз в месяц совещание, — это для меня хорошая метрика.
А когда закончится: думаю, что конец года, когда по объему данных все будет нормально, и где-то второй квартал следующего года — это когда «весы полноценно начнут сами шину подкачивать».
— То есть государственная и коммерческая стройка уйдут в светлое будущее?
— Да, они соединятся и будут работать дальше вместе.
Теги: